Бред самообвинения, по мнению большинства психиатров, также следует рассматривать в качестве варианта бреда преследования, хотя в психопатологическом отношении он занимает промежуточное положение между так называемым депрессивным и персекуторным бредом, иногда включая в свою бредовую структуру массивную депрессивную симптоматику. М. И. Вайсфельд (1939) в качестве доказательства правильности отнесения бреда самообвинения к параноидному бреду преследования приводит тот факт, что при нем «больной преследует самого себя», т. е. оказывается одновременно преследователем и объектом преследования (что гармонирует обычно с активной депрессивной симптоматикой). Е. Н. Каменева (1940) относит идеи самообвинения к категории бреда преследования на том основании, что они, так же как всякий бред преследования, сочетаются с идеями отношения, особого значения, воздействия, нередко галлюцинациями; первичны, не могут быть выведены из каких-либо психологических, эмоциональных или психотических состояний; сопровождаются депрессией и массивным аффектом; имеют центробежный характер, т. е. распространяются от больного на окружающих.

При психопатологическом анализе высказываний больного с бредом самообвинения нельзя уловить взаимной детерминированности идей самообвинения с идеями преследования и трудно их четко разграничить, так как они переплетаются друг с другом, обычно составляя единую композицию.